Айдар Алибаев, известный экономист и заместитель председателя партии ОСДП в своем интервью для «Эха Казахстана» прокомментировал ситуацию, связанную с обрушением мировых цен на нефть и рассказал о последствиях для нашей экономики. Ситуация действительно тревожная, так как сырье марки Brent на международных рынках торгуется в пределах $31-33 за баррель, снизившись более чем на 30%.
– Э.К. Сегодня побиты все рекорды по падению цен на нефть с 1991 года и стоимость «черного золота» резко упала. В связи с тем, что казахстанская экономика сырьевая, как это отразится и какие будут последствия для страны, в целом?
– А.А. Да, наша страна, как Вы правильно заметили, относится к сырьевым, и не просто, а к углеродно-сырьевым. И падение уже составило 30%, что на нас в перспективе серьезно скажется. Все зависит от того насколько это снижение будет длительным по времени, до какой планки снижение дойдет, как долго оно на этом будет держаться. Потому что если эти процессы будут краткосрочными, то их еще можно как-то пережить. Если же эти процессы с понижением цен на нефть окажутся длительными, то для нас это будет очень тяжелым испытанием.
Потому что половина бюджета у нас формируется за счет продажи сырья. Представьте себе, если эти доходы упадут пропорционально падению цены на нефть, но в тоже время государство от выполнения социальных и других текущих обязательств никто не освобождал. А тогда за счет чего они будут выполнять эти обязательства и бюджетные планы? Тогда получается, что делать?
Есть несколько вариантов выхода из этой ситуации. Во-первых, это опять продолжать выдавливать средства из населения посредством придумывания различных новых каких-то налогов, повышения тарифов, штрафов, пени. Но народ и так уже на грани, хотя других источников нет. Потом, во-вторых, будут урезаться в том числе и социальные программы. Правда, правительство заявляет, что социалка будет неприкосновенна, но я в этом сильно сомневаюсь.
Я согласен, что власти будут искать резервы, сокращать ненужные мероприятия и будут поджимать пояса. Но больше всего я опасаюсь, если будут выжиматься последнее у населения, а люди уже и так на пределе. Если посмотреть в валютном выражении, то средняя зарплата ниже нижнего – 200 долларов. И это тогда будет грозить социальным недовольством.
Тем более, складывается такой мультипликативный эффект, когда падение цен на нефть происходит в тот момент, когда в нашей стране нет промышленности, в которой нет массового производителя, в которой продукты питания, товары первой необходимости, одежда, обувь, бытовая техника, электроника, комплектующие и вообще всё покупается за валюту из-за рубежа. С падением тенге, а его падение неизбежно в связи со снижением цены на нефть, все эти товары станут для нас дороже.
– Э.К. Но чиновники правительства заявили, что не допустят инфляции.
– А.А. Хотим мы этого или не хотим, мы расплачиваться за все товары будем валютой, а ее будем покупать по новому курсу. И в этой ситуации легковесным выглядит совместное коммюнике правительства и Национального банка о том, что они будут сдерживать инфляцию. Как и чем они будут ее сдерживать? Опять акимы будут бегать по базарам? Так как других нет у них инструментов.
И получается тогда, что вслед за падением национальной валюты обязательно будет рост цен, обязательно! Поймите, я не собираюсь никого пугать, но это простая логика, тем более, что мы в своей небольшой современной истории независимости в последние 30-ть лет неоднократно это проходили. И цены будут расти, инструментария по сдерживанию цен у правительства нет.
Потом опять-таки в этом коммюнике была такая мысль, что есть возможности, есть силы, есть потенциал по сдерживанию девальвационных процессов тенге. Но вы прекрасно понимаете, что сдерживать падение тенге означает «сжигать» золотовалютные резервы. В сегодняшних условиях и при таких падающих доходах в стране я не считаю это оптимальным вариантом. Может, наоборот, допустить определенную инфляцию и не надо молиться на устойчивость, так как все страны через это проходили.
Так что ситуация неприятна, тревожная, и с учетом тех политических процессов, которые в стране происходят в виде так называемого «транзитного периода», когда накладываются некое сложившееся двоевластие, неопределенности политические. Все эти факторы в сумме наводят на невеселые размышления.
– Э.К. Вспышка коронавируса в Китае, которое уже повлияла на снижение темпов роста экономики Поднебесной, как-то будет воздействовать на Казахстан?
– А.А. Последствия вспышки этого коронавируса для Казахстана гораздо меньше чем для развитых стран. Почему? Потому что у нас нет производства. В Европе многие производства сейчас приостанавливаются, потому что комплектующие идут из Китая. И в связи с тем, что возникли перебои и какие-то заводы там стоят, то развитые страны это ощущают. Мы это не ощущаем, так как у нас нет собственной обрабатывающей промышленности. Но в то же время, нас это косвенно все равно затронет.
Потому что в силу того, что многие производства в Китае останавливаются, соответственно, потребление Китаем природных ресурсов меньше чем обычно. Они меньше нуждаются в нефти, газе, рудах, стали и так далее. А это будет приводить к тому, что предложение нефти на международных рынках будет еще больше превышать спрос. А это в свою очередь еще больше будет давить на стоимость барреля нефти в сторону его понижения.
То есть, это такой дополнительный фактор и, конечно, я не считаю, что он главный, но он неприятный. Ну и то, что мы непосредственно по соседству с КНР находимся, то уже некоторые китайские товары выросли в цене. Даже если взять те немногие позиции по овощам, по фруктам, которые идут из Китая, то они все подорожали на рынках. Может это пока не сильно заметно и не критично, но потихонечку ситуация работает против нас.
И именно она работает против таких стран, которые сидят на нефтяной игле. К этим странам я отнесу Азербайджан, Казахстан, Россию, Нигерию, Иран, Анголу, Бразилию, Венесуэлу. А допустим в тех странах, где вообще нет нефти, а есть собственное производство, то у них появляется больше возможности по закупке и складированию углеводородного сырья.
– Э.К. Получается, что все озвученные правительством программы в так называемые «тучные годы» нефтяного изобилия об импортозамещении и индустриализации в итоге полностью провалились?
– А.А. Послушайте, эти программы не работали даже в «жирные годы», когда было много денег, так как они были только на бумаге. То, что говорить сейчас, когда ситуация намного сложнее. И кто будет их осуществлять, покажите мне этих людей? Эти чиновники и акиматы? Максимум на что они способны – это переложить плитку на тротуарах и благоустроить детские площадки. Ничего серьезного от современного правительства ожидать не приходится, потому что там нет людей способных на продвижение серьезных инфраструктурных проектов.
Там нет инженеров с опытом, там одни прожектеры и писатели красивых программ, которые максимум на что способны нарисовать это на бумаге, графики сделать красивые, рабочие группы создать и какие-то деньги освоить, которые выделены для этого. Дальше дело не идет. Поэтому рассчитывать на чудо, что каким-то образом в Казахстане начнется оживление производства не стоит и я не вижу для этого объективных обстоятельств.
Фото: zakon.kz
