Известный казахстанский политический деятель и экономист Петр Своик считает, что закон «О языках» и другие подзаконные акты нужно привести в соответствие Конституции для обеспечения равноправия двух языков – казахского и русского.
– Э.К. Можно ли прийти к выводу, что эта идея сплошного знания всеми казахского языка в итоге провалена?
– П.С. То есть, сама изначальная постановка вопроса и посыл о том, что единственным государственным языком в Казахстане является казахский, была бы хороша, если бы так и было. И для многих постсоветских национальных государств это работает. Единственным государственным языком в Азербайджане, Туркменистане, Узбекистане являются их собственные языки, хотя русский там, безусловно, применяется. В Казахстане же то, что казахи в основном говорят на русском это не беда, а крупнейшее достижение и надо просто из этого исходить.
Как поправлять? На самом деле все очень просто. Хотя рядом пример в лице Кыргызстана, который как государство существует достаточно устойчиво. Там меняется власть, и каждый новый президент пытается отвернуть голову предыдущему, тем не менее государственность не обрушивается. Система работает, также и благодаря тому, что в Кыргызстане два государственных языка. К тому же, ни о каком переводе киргизского на латиницу там не помышляют. И в Беларуси, кстати, тоже два, и тоже не мешает, а помогает национальному строительству.
Сохранение и укрепление казахами своей самобытность, национальной идентичности титульной роли в строительстве национальной государственности есть безальтернативное и необходимое условие. Кому еще и отвечать за государственность, гражданское согласие и благополучие в Казахстане, если не казахам? Но строить это надо на реальном фундаменте, то есть – на объективном двуязычии казахской нации и казахской государственности. Надо, конечно, переходить на идею двух государственных языков и при этом существенно расширять список должностей, как назначаемых, так и избираемых, для которых важно знание обеих госязыков. Фактически прецедент уже есть, это требуется от кандидата в президенты и от спикеров двух палат парламента. Надо просто это распространить на широкий список других должностей министров, депутатов, акимов, возможно также представителей местных органов, руководителей национальных компаний, можно и дальше идти.
Это, с одной стороны, закрепит ключевые должности за казахами, так как именно они должны отвечать за свою страну и отвечать за благополучие всех остальных. И то, что сейчас в самой казахской среде идет сильная рефлексия насчет казахской же власти – очень опасно и для самой казахской нации и для всех казахстанцев. Сплошная казахизация власти в фактически многонациональной стране – неудачное и рискованное, для самих же казахов, решение. Государственное двуязычие добавит не казахов во власть и надежно снизит эмиграционный настрой «русскоязычных».
И, конечно, надо было отказаться от перевода казахского языка на латиницу. Причем, отказаться не через откладывание, как это сейчас пытается делать президент Токаев, а демонстративно, гласно и с объяснением причин.
– Э.К. Кто же эту реформу, по Вашему мнению, должен инициировать и провести?
– П.С. Самая же большая проблема в том, что никто не сможет решиться на реформу. Елбасы поздно что-то менять. Вообще-то правильно было бы для него еще в середине «тучных» лет, может быть даже в начале второго десятилетия и в увязке с созданием таможенного и евразийского союзов аккуратно огласить идею, что пусть государственным в Казахстане будет казахский, а вот русский пусть будет языком Евразийского Союза. Это был бы способ перейти к идее двуязычия.
Он такую возможность упустил. Вообще я считаю одной из стратегических ошибок то, что в законодательстве о национальном строительстве с самого начала был заложен, во-первых, отсутствующий на тот момент принцип государственности казахского языка и, во-вторых, все было построено на том, что когда-то казахский станет государственным. Хотя любое здравое размышление показывает, что современные образованные казахи русскоязычны и воспроизводят свое русскоязычие независимо от присутствия в стране хоть одного русского.
Президент Токаев, который, конечно, понимает, что что-то надо поправлять в языковом законодательстве и в идеологии государственного строительства, не будет этого делать. Ему сейчас главное сохранить преемственность и потихоньку перенять на себя власть, не устраивая по возможности катавасии внутри той самой власти. Для него эта тема под запретом.
Насчет казахской интеллигенции тоже большой вопрос, поскольку тезис о государственности только казахского языка, пусть и остающийся без реализации, не подлежит даже обсуждению. Не казахам это говорить можно, вот, пожалуйста я говорю, но со стороны не казахов это выглядит, как минимум, подозрительно.
Я, конечно, могу и дальше говорить, что тайжановский минимум я легко сдам, а на уровне своих внуков я уже больше казах, чем русский. Но опять-таки такие проблемные вещи должны озвучивать казахи, а не примазывающиеся к ним. То есть, тут некий тупик, он тревожен, но как он будет разрешаться, большой вопрос. Боюсь, рано или поздно вопрос будет поставлен, но нежелательным образом, через дальнейшие потрясения, через очередные неудачи, какие-то новые эксцессы. В результате тема о том, что казахская государственность какая-то не очень состоятельная, будет развиваться.
Тогда ситуация заставит идеологов казахского национального строительства занимать еще большие оборонительные позиции. Тайжан продемонстрировал, что дальше только поднимать руки вверх. Поэтому надо как-то объединять усилия, чтобы сохранить общую стабильность.
– Э.К. Не кажется ли Вам, что концепция двуязычия станет неким жупелом для объединения национал патриотов для противодействия ей?
– П.С. Конечно, определенная консолидация не желающих менять статус кво произойдет. Но есть вещи, которые невозможно доказать, можно только постулировать. Можно выдвинуть постулат, что сначала экономика, а потом политика, можно наоборот. Можно выдвинуть цель, что главная цель в экономике – это получение прибыли и на этом все строить, как собственно, сейчас и выстроено. Причем, на самом деле в скобочках это получение внешней прибыли, так как Казахстан есть страна из которой откачивают прибыль. Откачивают ее как иностранцы, так и сами правящие казахи. И хотя такой постулат вслух не произносится, он заложен в основу экономической политики. Если бы мы заложили в основу нашей экономики постулат обеспечения всех граждан полноценными рабочими местами и хорошими зарплатами, то тогда модель была бы принципиально иной.
Что же постулируют национал-патриоты? Что все обязаны знать казахский государственный язык, и они абсолютно уверены в своей правоте.
Но мы вносим другой постулат ничем не хуже и где-то более современный, и более функциональный. В области языков ни один гражданин никому ничем не обязан. Ни государству, ни кому-то ещё. Наоборот, государство обязано обеспечить ему языковые права. Если казах родился в казахоязычной семье – он приоритетная ценность для Казахстана, равно также, как и казах родившийся в русскоязычной семье, равно также как родившийся не казах в русскоязычной или в дунганоязычной семье. В рамках этого постулата и работает идея, что в Казахстане два государственных языка и у казахской нации два языка, потому что она реально двуязычна.
Поэтому люди, стоящие на национал-патриотическом постулате, что все обязаны знать казахский язык – они нам не враги, также, как и мы им не враги. У нас другой постулат и по-хорошему их надо было бы объединить. Да, объединить полностью не получится, так как-либо государство обязывает всех знать государственный язык, либо оно обязывает себя обеспечивать всем языковое равенство. Но тут надо выбирать. Могут ли национал-патриоты заставить всех граждан выполнять свой долг как им кажется? Не могут! Можно, конечно, призывать, что анклав дунганский надо ликвидировать, составить квоту для расселения дунганских семей по казахским поселкам или еще какую-то подрывную глупость придумать. Но реально государство никогда это не будет делать, и слава богу, что не будет делать.
Идеология казахских этно-националистов просто нереализуема. Может в другой ситуации она когда-нибудь у них и получилась бы, и они смогли бы построить государство, в котором казахский язык реально был бы государственным, но ведь это не получилось до сих пор. И понятно, что не получится, а строить языковую политику в расчёте на то, что когда-то получится, несерьезно. Посмотрите в будущее и увидите, что и там не получится. Отдайте в этом себе отчет. Поэтому государству надо переходить на идеологию того, что казахи двуязычны и в Казахстане два языка. И надо просто помогать казахскому через требование знания его. Но не вообще, так как это не работает, а для занятия определенных законом должностей и профессий.
– Э.К. Какой реальный механизм осуществления этой концепции двуязычия? Через внесение поправок на заседании двух палат парламента? И какова возможная роль Ассамблеи народов Казахстана в этом? Ведь по квоте они имеют своих депутатов.
– П.С. Начну с ответа на второй вопрос. Сегодня все институты вторичны против вертикали президентской власти. Они не имеют своего собственного значения и наполнения. Будь-то стандартные Мажилис, Сенат и Ассамблея народов Казахстана, будь то новые как НСОД. Они все вторичны и сами по себе не могут быть генераторами политических решений. Поэтому вопрос не к ним, а к их наполнению. Сейчас задача внести в общественный дискурс идею о том, что казахскую национальную государственность надо подкреплять, защищать через идею двуязычия. Откуда это пойдет, от представителей Ассамблеи, от НСОД, от депутатов – это вторично. Подобная инициатива была бы хороша и своевременна, но, похоже, мало реальна.
Теперь как много надо менять в законодательстве. Ответ парадоксальный: а ничего не надо менять! Если мы прочитаем Конституцию, то там все есть. Идея двух государственных языков там уже прописана, просто достаточно внимательно прочитать. Сказано, что русский язык наравне с казахским используется в органах государственной власти и местного самоуправления. То есть, это тоже государственный язык, только по-другому названный. Ну а если у кого-то есть по этому поводу сомнения, то поднимем разъяснение Конституционного Совета, который принял по этому поводу целых два постановления. И если коротко изложить их суть, то оба языка абсолютно равны и отличия от официального и государственного состоит лишь только в том, что на некоторых государственных символах – герб, гимн, деньги, используется только казахский. Во всем остальном абсолютное равенство.
Будь эти официальные толкования конституционных норм вписаны в законодательство, многие интерпретации просто отпали бы. Поэтому ничего, с точки зрения двух государственных языков, менять не надо, просто нужно правильно исполнять закон. А если закон не соответствует Конституции – поправить его. Например, в Основном законе, кроме всем известной статьи 7, есть еще статья 93, которая начинается словами: «В целях исполнения статьи 7…», и далее сказано, что правительство и местные исполнительные органы обязаны обеспечить все организационные, материальные и законодательные условия для свободного и бесплатного овладения государственным языком всеми гражданами Республики Казахстан в соответствии со специальным законом.
И вот, принимается тот самый специальный закон «О языках», где определенные статьей 93 обязанности органов власти просто пересказываются, да еще зачем-то своими словами, но никакой расшифровки какой орган и каким образом обязан исполнить это требование, а в каких процедурах и механизмах это исполняется, там нет. То есть, это обязанность просто проигнорирована, зато очень элегантно совершается подмена обязанности госорганов на обязанность уже самих граждан овладевать государственным языком.
Далее в Конституции сказано, что государственный и официальный языки, то есть, казахский и русский, используются на равных. А в законе «О языках», который обязан расшифровать это, сказано, что программы развития языков составляются государством исходя из приоритетности казахского языка. Там можно достаточно много найти вещей по которому закон «О языках» прямо противоречит Конституции. Понятно, что это сделано не случайно, это сделано совершенно сознательно и Конституционный совет, который обязан каждый год делать доклады на соответствие законодательства страны Конституции, уже 20 лет как это не замечает.
Поэтому на вопрос, что надо делать, референдумы проводить или как-то по-другому менять Конституцию, ответ такой – абсолютно ничего! Надо просто убрать разночтения между Конституцией и законодательством, а также подзаконными актами, в частности, надо привести в соответствие Основному закону закон «О языках» и саму практику применения языкового законодательства. Вот и все.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
