Российские чиновники планируют создать чрезвычайный продовольственный фонд, а также построить новые склады вдоль границ стран – участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Направления экономической интеграции на постсоветском пространстве формируются как ответ на новые условия работы в условиях пандемии, отмечают эксперты
О перспективах интеграции стран ЕАЭС в среду докладывал на правительственном часе в Совете Федерации ответственный за эту работу вице-премьер РФ Алексей Оверчук.
Страны – участницы ЕАЭС начали обсуждать возможность создания чрезвычайного продовольственного фонда союза, заявил в среду вице-премьер РФ Алексей Оверчук. “Пандемия сблизила наши страны, а также подтолкнула к поиску системных решений, нацеленных на защиту нашего общего рынка и его потребителей”, – сказал Оверчук.
ЕАЭС – международное интеграционное экономическое объединение, созданное на базе Таможенного союза и Единого экономического пространства, его членами сейчас являются Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия.
Оверчук рассказал, что государства ЕАЭС относительно хорошо прошли кризис, что показало эффективность интеграционного процесса (экономический спад на пространстве ЕАЭС составил 2,9%, тогда как ВВП Евросоюза упал на 6,3%). В первом квартале 2021 года рост взаимной торговли увеличился на 16,7%, что “демонстрирует доверие экономоператоров к интеграционному процессу”, считает зампред правительства.
Также он отметил, что страны ЕАЭС увеличили долю рубля во взаимных расчетах до 72,5% (впрочем, речь о данных за 2019 год, то есть до последней сильной девальвации рубля). Накануне он рассказал, что с 1 июля для передвижения по странам ЕАЭС может быть введено обязательное мобильное приложение “Путешествую без COVID-19” для граждан из государств – членов СНГ эта опция начнет действовать “примерно с 1 сентября”. Благодаря этому мобильному приложению для граждан всех государств – членов союза вернулась возможность въезда в Россию, а обязательность его использования позволит охватить основные потоки въезжающих и тем самым снизить риск проникновения вируса на нашу территорию, заверил чиновник. Страны ЕАЭС в ближайшее время запустят единую платформу для поиска работы, рассказывал он.
Возвращающихся трудовых мигрантов будет ждать еще один сюрприз: Совет Федерации в среду одобрил закон о их дактилоскопической регистрации. Кроме того, мигрантов обяжут в течение 30 дней с даты въезда пройти освидетельствование на ВИЧ-инфекцию, инфекционные болезни и наркоманию.
Приграничное сотрудничество, сельское хозяйство, горнодобывающая отрасль, информационно-коммуникационные технологии, энергетика, а также туризм могут стать новые точками роста экономического взаимодействия России и Казахстана, заявил в среду министр экономического развития Максим Решетников на встрече с коллегой из Казахстана.
Днем ранее премьер-министр Михаил Мишустин на заседании совместной комиссии на уровне глав правительств РФ и Узбекистана рассказывал, насколько Москва приветствует конструктивное взаимодействие с Ташкентом (Узбекистан является наблюдателем в ЕАЭС). Мишустин напомнил, что рост товарооборота РФ и Узбекистана в минувшем году составил более 15%, почти до 6 млрд долл. Он отметил, что в рамках сотрудничества двух стран в Узбекистане создаются агрологистические комплексы, а также оптово-распределительные центры на территории России. Кроме того, планируется открыть транспортно-логистические коридоры.
По данным Telegram-канала “Глазьев для думающих людей”, объем внешнеторгового оборота ЕАЭС достиг 233 млрд за январь–апрель 2021 года, экспорт составил 138 млрд, это почти на 7% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Львиная доля принадлежит РФ: по данным ФТС России, внешнеторговый оборот за этот период составил 217,8 млрд долл., а экспортировано товаров на 129,5 млрд. Главным торговым партнером ЕАЭС по-прежнему является Евросоюз, на него приходится почти 39% внешней торговли. Далее идут страны АТЭС – 36% товарооборота, около 5% приходится на СНГ (без учета стран ЕАЭС). Структура товарооборота не меняется, экспортируются в первую очередь минеральные продукты, металлы, продовольственные и сельскохозтовары. А импортируем машины, оборудование и транспортные средства, продукцию химической промышленности.
“У стран, входящих в объединение, по большому счету есть серьезные различия в основных проблемах, Армения и Киргизия, например, столкнулись с серьезным спадом в экономике, дырами в бюджетах, а для Казахстана, Беларуси и РФ эти проблемы не являются настолько критическими, – сказал “НГ” завотделом Института стран СНГ Андрей Грозин. – Организационные вопросы, возможное расширение состава этого объединения, которое было главной темой на предыдущем саммите ЕАЭС, на следующем саммите точно не будут так актуальны. На мой взгляд, самая актуальная проблема объединения на сегодня помимо миграции – это продовольствие. Страны ЕАЭС сталкиваются с сокращением водных ресурсов, надвигается засуха, и вопросы поставок продовольствия становятся все более острыми. Даже Казахстан, у которого нет проблем с производством зерна, тем не менее сталкивается с дефицитом по мясу, молочной продукции, овощам и фруктам. Используемый в странах Средней Азии индекс плова подорожал за год на 40%, в Узбекистане морковь в мае была в пять раз дороже, чем годом раньше. Вот какие вопросы волнуют сейчас в первую очередь граждан стран ЕАЭС, а не безусловно важные, обсуждаемые чиновниками вопросы единой валюты или единого рынка топлива. Люди думают не о единых тарифах, они думают, как прокормить семью или почему билет из Бишкека в Москву стоит дороже, чем до Мадрида. К сожалению, ЕАЭС на это ответы не дает или как-то не так объясняет, и с этим связаны многие критические высказывания в адрес организации”.
“Дальнейшее развитие ЕАЭС связано с реализацией Стратегии-2025, которая расширяет горизонты Договора о ЕАЭС, сказала “НГ” официальный представитель Евразийской экономической комиссии Ия Малкина. – Мы, по сути, переходим от этапа становления к этапу проектной интеграции. Сегодня для ускорения экономического роста в ЕАЭС необходимо форсированное наращивание инвестиционной и инновационной активности на основе эффективного использования производственных мощностей, трудовых ресурсов и научно-технического потенциала”.
Реализация Стратегии-2025 позволит активнее влиять на процессы импортозамещения и наращивания экспорта и тем самым может увеличить примерно на 10% производственную локализацию в наших странах и примерно на 22% – экспорт несырьевых товаров ЕАЭС, заявила она. “Задействование внутреннего и интеграционного потенциала государств ЕАЭС может обеспечить ежегодные темпы прироста ВВП ЕАЭС выше среднемировых – 4,5% против 3,8–4%. В Стратегию-2025 заложены также новые направления сотрудничества стран ЕАЭС – развитие зеленых технологий, возобновляемых источников энергии, экономическое сотрудничество в сфере здравоохранения, спорта, туризма, образования и науки”, – говорит Малкина.
В качестве одной из наиболее актуальных проблем, касающихся “живых людей”, она отмечает вступившее в силу с 1 января 2021 года Соглашение о пенсионном обеспечении трудящихся государств ЕАЭС. “Работа над документом велась комиссией совместно с государствами союза с 2014 года. Соглашение было подписано главами государств ЕАЭС 20 декабря 2019 года в Санкт-Петербурге. Теперь трудящиеся союза будут получать пенсию за периоды работы и у себя на родине, и в других государствах ЕАЭС. При этом каждая страна будет назначать и рассчитывать пенсию по своему национальному законодательству. Получать заработанные пенсии граждане смогут в любой точке союза. Гражданам будет достаточно заполнить анкету и отдать ее в компетентный орган государства проживания или государства трудоустройства. Важный момент: чтобы получить право на пенсию, нужно проработать в другом государстве ЕАЭС не менее одного года”, – говорит Малкина.
Сейчас в ЕАЭС практически отсутствуют границы для передвижения людей и капиталов, следующий шаг – это переход на единую валюту, а также усиление наднациональных органов управления, в частности, Парламента, – сказал “НГ” президент Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей (РАСПП) Виталий Манкевич. – Сейчас Евразийская Комиссия не является сильным политическим актором, ее работа носит, скорее, функциональный характер: решение торговых конфликтов, обсуждение ставок и таможенной политики, гармонизация, то есть сравнивать ее, например, с Еврокомиссией по политическому статусу крайне сложно. И, конечно, это расширение ЕАЭС на новые страны”.
Главная идея ЕАЭС – общий рынок, – говорит эксперт. “Одно дело работать на Россию со 146 млн человек, а другое – 184 млн человек ЕАЭС. По сути, это общий рынок с минимальными барьерами. Вопрос миграции – второй по значимости, именно его поднимают партнеры России по интеграции. Главное, чего ждут от России – это инвестиции и работа. И это нормально. Посмотрим на ту же самую Германию: у нее в руках евро и огромный рынок, она дает работать мигрантам. Просто в ЕС гораздо больше участников и Германии есть что дать, мы сейчас на начальной стадии работы. Нужно просто смотреть на европейскую методичку и делать то же самое, пока же мы серьезно отстаем в получаемых от интеграции выгодах”, – говорит Манкевич.
Ближайшие планы по развитию интеграции на евразийском пространстве будут исходить из двух ключевых соображений: первое – необходимость реализации принятой в 2020 году Стратегии развития ЕАЭС до 2025 года и второе – экстренное тушение “пандемийных” пожаров, которые в целом негативно повлияли на экономические и стратегические аспекты интеграции и восстановление интеграции в период после “коронакризисного похмелья, сказал “НГ” научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Александр Королев.
“К первому блоку инициатив можно отнести работу по устранению барьеров, совершенствование рынка услуг и товаров, создание новых общих рынков, главным из которых является общий энергетический рынок, заключение соглашений о новых зонах свободной торговли (ЗСТ) – на примете Индия, Индонезия, продвижение диалога с Узбекистаном, который до сих пор рассматривает идею вхождения в ЕАЭС, – говорит Королев. – Важное направление на будущее – цифровизация всех технических, торговых и инфраструктурных процессов, продвижение цифровых коридоров. Больше внимания будет, по крайней мере это декларируется, уделяться социально-гуманитарным процессам интеграции, в первую очередь, образованию и науке. Без системной поддержки этих направлений интеграция и в особенности дальнейшее развитие общего рынка труда в ЕАЭС просто невозможно”.
Необходимо не просто адаптировать, а в целом менять модель развития евразийской интеграции и коронакризис это четко показал, отмечает эксперт. “На институциональном уровне необходимо расширение полномочий Евразийской экономической комиссии, формирование адекватных антикризисных механизмов внутри Союза в рамках Евразийского банка развития (ЕАБР) и Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР) или в дополнение к ним, расширение функционала Суда ЕАЭС, который должен не просто говорить, кто прав, кто виноват, а иметь возможность принудить и наказать государства или компании в случае нарушений Договора о ЕАЭС, – говорит Королев. – В финансовом плане – дальнейшее снижение зависимости от доллара, увеличение торговли в национальных валютах, в перспективе надо задуматься о формировании собственной евразийской платежной системы. В экономическом – реализация крупных кооперационных проектов, создание условий для поддержки государственно-частных партнерств (ГЧП), формирование евразийских цепочек добавленной стоимости. В плане взаимодействия с внешними партнерами – более точечный диалог с Европейским союзом, который выходил бы за рамки технических консультаций, переход от устаревших ЗСТ к более продвинутым соглашениям в формате ЗСТ плюс. Но главное – перенос евразийской экономической интеграции из количественного поля в качественное. С последним наблюдаются явные проблемы”.
Обеспечение возможности для мигрантов работать в РФ это один из наиболее важных вопросов, но его нельзя назвать ключевым, говорит эксперт. “Рынок труда на данный момент является наиболее продвинутым среди всех остальных имеющихся рынков Союза. Отдельные направления, такие как, пенсионное обеспечение, возможное подтягивание условий под Узбекистан, безусловно будут продвигаться и в дальнейшем. Тем более, что Россия в вопросах трудовой миграции выступает реципиентом, а не донором.
Отдельные страны, такие как Армения и в особенности Киргизия критически зависят именно от российского рынка труда. Для них адекватная работа общего рынка труда, безусловно, занимает приоритетное место. Для России более важными вопросами являются развитие рынка товаров, в частности, увеличение экспортных поставок в страны ЕАЭС, налаживание системы торгово-экономических связей с третьими странами и интеграционными объединениями. Последнее особенно важно в контексте санкций и усиления “токсичности” российской юрисдикции. Поэтому ЕАЭС выступает как нейтральная площадка для России, с помощью которой Москва получает возможность напрямую общаться с Брюсселем и другими партнерами. Аналогичным образом можно описать ситуацию и для Беларуси в контексте затяжного внутриполитического кризиса и снижения ее привлекательности для стран-членов ЕС. Пандемия показала также, что актуальным направлением развития интеграции должно стать импортозамещение как на уровне критически важных товаров – масок, аппаратов ИВЛ, лекарств, так и в более глобальных масштабах – цифра, финансы, технологии, продукция с высокой добавленной стоимостью. К этому кризису ЕАЭС оказался не готов”, – говорит Королев.
Интересы России и Китая в регионе могут совпадать и противоречить друг другу, говорит Манкевич. “Той же Средней Азии нужны инвестиции и работа для избыточных трудовых ресурсов. Китай активно инвестирует в регион, даже активнее России, по товарообороту Китай в ряде стран уже обгоняет Россию. Кроме того, в Китае начинается старение население, и тогда куда при таком раскладе поедут рабочие из Средней Азии через 5 лет?”, – задается вопросом эксперт.
Китай может сыграть важную роль в разных форматах, считает Королев. “В классическом для себя формате – “донор” экономической помощи и инвестор в отдельные страны ЕАЭС – Киргизию, Казахстан, тем самым помочь им восстановиться после пандемийного нокдауна. Однако это неизбежно будет сопровождаться активными разговорами о “подкупе” политических элит, о вероятности долговых ловушек и в целом об усилении зависимости от Пекина. Этот риск присутствует и его не нужно замалчивать, а учиться с этим работать и смотреть на аналогичные примеры их Южной и Юго-Восточной Азии”, – говорит эксперт.
Другой формат с участием Китая – реализация с Китаем транспортно-логистических и инфраструктурных проектов по маршруту “Пояса и Пути”, говорит Королев. “Третье – и здесь ЕЭК вместе с евразийскими институтами развития может проявить инициативу – укрепление взаимодействия ЕАБР/ЕФСР с китаецентричным Азиатским банком инфраструктурных инвестиций с широкой повесткой – от реализации цифровых инициатив и создания цифровых коридоров до обсуждения запуска альтернативных платежных систем по образцу BRICS PAY, которая планируется к запуску в 2025 году, – перечисляет эксперт. – Наконец, последнее, но на данный момент маловероятное – начало обсуждений с Китаем в перспективе 5-7 лет более продвинутого формата торгово-экономического сотрудничества. Как вариант, Временное соглашение, ведущее к образованию ЗСТ по аналогии со сделкой между ЕАЭС и Ираном. Но это сложная, экономически и политически чувствительная тема для стран ЕАЭС, к предметному обсуждению которой они пока не готовы”.
