За тридцать лет независимости в стране было немало инициатив, озвученных сверху и направленных на формирование национальной идеологии. На каких смыслах и документах сегодня основывается идеология Казахстана – объясняет известный казахстанский политолог Данияр Ашимбаев
– Наши соседи из Узбекистана в настоящее время продвигают идею обращения к национальным ценностям – «Третий ренессанс». Эта концепция напоминает амбициозные идеологические программы Казахстана из прошлых лет.
– Казахстан все время пытался разрабатывать прикладные идеологические документы. Таковым является и программа «Рухани жангыру». Но проблема данного документа в том, что он обращен в прошлое.
Другое дело – патриотический акт «Мәңгілік ел». Разработанный при поддержке бывшего замруководителя Администрации президента Баглана Майлыбаева, после помещения чиновника под арест документ оказался практически под запретом. Об акте спонтанно вспомнил президент Касым-Жомарт Токаев только во время своей инаугурации, но потом к нему не возвращался. Отмечу, что документ имел не только исторические корни, но в нем присутствовали определенные векторы развития, то есть, направленность в будущее. «Рухани жангыру» такой нагрузки оказался лишен. В нем из факторов развития присутствовала только латинизация, которая пошла по пути всех программ. То есть, показатели менялись, качественное содержание менялось, бюджетизация оставалась на уровне, а смысл внедрения растаял после первых же попыток.
Идейно под латинизацию пытались подвести некую базу. Что это якобы наше историческое наследие, надо к нему вернуться, потому что его придумали лидеры «Алаш орды». Но если посмотреть на историю, то латинизация началась в Советском Союзе в рамках кампании по созданию универсального алфавита для всех республик. На латиницу предполагалось перевести и русский язык. Тогда были ожидания по распространению мировой революции, и что в Советский Союз войдут страны Европы – латиницу подгоняли под эти задачи. А когда выяснилось, что мировой революции не будет, троцкизм проиграл и в Союзе, и во всем мире, то начали заниматься переходом на кириллицу. Это реальная история вопроса.
Сейчас мы видим, что латинизация в большинстве республик бывшего Союза осталась формальным процессом. И стоит рассматривать ее как шаг к интеграции с англоязычной системой, учитывая то, что отечественные филологи не в состоянии разработать адекватный алфавит? А уже обсуждается третья или четвертая редакция…
Так что смысл этой реформы давно пропал. Сказали нам перейти на латиницу – мы будет на нее переходить, чего бы нам это ни стоило, и не учитывая, что никому, по сути, это уже не нужно, смыслы найти сложно. Поэтому и есть «Рухани жангыру» как универсальное объяснение многих процессов в идеологической сфере.
– Но при этом бюджетники, те же медики, уже обучаются писать на латинице. А несколько ретивых директоров средних учебных заведений уже много лет ее внедряют в программу для учащихся.
– Госкомиссия утвердила третий алфавит, но указом президента он еще не утвержден. По крайней мере, этот указ еще никто не видел. При этом графики перевода и перехода на латиницу не отменены. То есть, действует версия, которая признана уже ошибочной, а новая не принята. Это бессмысленная с точки зрения нормального человека ситуация, но понятная для чиновника. Графики есть, бюджет выделяется, а то, что алфавит будет меняться – с их точки зрения технический вопрос. Надо будет – «нарисуем» необходимые показатели.
Вообще, «Рухани жангыру» возникла как пожарный вариант актуального идеологического документа в условиях, когда «Мәңгілік ел» попал под запрет. Сейчас под «Рухани жангыру» можно вписывать что угодно, лишь бы это было политически грамотно, бюджетооориентировано и имело некий выхлоп. В рамках «Рухани жангыру» какого-либо программного документа не было сформулировано,а для аппарата это вообще выгодная идеология.
Если поначалу под «Рухани жангыру» подразумевался поиск традиций, то потом формат оброс множеством административно-бюджетных программ и мероприятий, которые просто технически не противоречат идеологическим задачам. В общем решили – пусть тоже будут в «Рухани жангыру». Это и школьные олимпиады, и конкурс художников, и строительство памятников…
Таким образом, как мы видим, работа по модернизации общества выпадает. Проблемы есть во многих сферах – в образовании, здравоохранении, науке, экономике. Но эти вопросы из идеологического контента выпали. Не могу судить, насколько занимаются этой проблемой в Узбекистане, но на данный момент выглядит все там так, что они не ставят высоких социальных целей, а спокойно проводят обновление своей экономики.
Может быть, идеологические документы вообще не нужны. Но проблема в том, что у Казахстана есть намеченные показатели, которых мы планируем достичь по интегрированности в мировую экономику, диверсификации, привлечении инвестиций, модернизации экономики, но удалось только достичь роста населения. И насколько этот рост населения будет обусловлен образовательным, экономическим потенциалом страны на тот период, когда новое поколение достигнет определенного уровня зрелости – сказать сложно. Перспективы не видны.
– Если вернуться к идеологии, то, получается, что как таковой актуальной платформы у Казахстана сейчас нет?
– Есть базовая идеологема, которая существует в Казахстане уже десятилетия: «Стабильность, согласие и патриотизм». Однако мы прекрасно понимаем, что наполнение этих тезисов может меняться в зависимости от конкретного идеолога и конкретной бюджетной программы, которая под нее расписана. С точки зрения общего восприятия, согласие и стабильность у нас есть, и практически все у нас патриоты. А более прикладные документы и концепции имеют сугубо бюджетное предназначение. В этих вопросах мы и утонули.
– Что касается наполнения смыслом, то тут весь мир в ситуации информационного голода.
– Да, но какие-то страны уже ищут пути для нормализации ситуации, поскольку постоянный стресс и карантинные меры создают мощнейшие психологическое и экономическое давления на общество и становятся в итоге тупиковыми мерами. Из них надо искать какие-то выходы. Сейчас говорят, что надо смотреть опыт Сингапура ила Швеции или хотя бы Беларуси.
Но вся эта чрезвычайщина дает возможность под шумок сваливать проблемы на «чудовищные» последствия коронавируса и активно заниматься административными мерами и коррупционными схемами. Чиновнику действительно это выгодно: есть ЧП, на которое это можно свалить и заниматься чем угодно.
В силу подобного менталитета чиновников и безнаказанности вкупе с безответственностью можно все списывать на инфляцию, обуславливать мировыми процессами. Но ведь надо начинать дискуссию по актуальным для всех вопросам, а ее мы не видим.
