Последний раз на столичном «Дордое» я была в ноябре 2015 года. Это был критический момент: некогда крупнейший рыночный комплекс Центральной Азии, который обеспечивал работой десятки тысяч людей, стал заметно снижать обороты.
И вот спустя 2,5 года я возвращаюсь в Бишкек. Здесь за это время произошли серьезные изменения. Конечно, никто не стал восстанавливать промышленность, как это обещали власти еще перед вхождением в ЕАЭС. Зато количество торговых центров (ТЦ) в столице явно увеличилось. Но по большому счету все осталось как раньше: страна выживает за счет денег трудовых мигрантов, «Кумтора» и торговли.
Продавцам на «Дордое» работать все тяжелее. Раньше главной причиной кризиса на рынке называли вхождение страны в ЕАЭС, в результате чего резко выросли таможенные пошлины на китайские товары. Сейчас к этому добавились еще как минимум две проблемы.
Во-первых, серьезную конкуренцию рынку составляют более комфортные для покупателя ТЦ. Я насчитала пять новых торговых центров – и все забиты посетителями. «Зачем ехать за город на «Дордой», если теперь все можно купить в ТЦ?» – логично замечают мои бишкекские друзья.
Во-вторых, после теракта у китайского посольства Китай практически перестал выдавать визы кыргызстанцам.
Но есть еще один момент, о котором судачат торговцы на рынке. По слухам, Казахстан начал строить свой рынок, аналогичный «Дордою». Если проект реализуется, для местных торговцев это может стать последним ударом.
Однако разговоры разговорами, а надо было увидеть ситуацию своими глазами. Ехать на «Дордой» я решила в выходной – когда и рассматривать рынок, как не в базарный день.
Вход на рынок «Дордой». Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
На дурака рассчитан
9 утра. Остановка у бишкекского ЦУМа. Раньше отсюда на «Дордой» без перерыва отходили десятки маршруток. К ним выстраивались очереди. Маршрутки стояли одна за другой, длинными рядами, и по мере заполнения покидали остановку.
Сегодня суббота, но, несмотря на выходной, ажиотажа на остановке нет. Спокойно сажусь в маршрутку, передаю водителю 12 сомов за проезд, и мы отправляемся.
Ехать минут двадцать. В дороге знакомлюсь с Айжаркын. Она «реализатор обуви» – продавец, работает в торговом ряду, который так и называется – «Мир обуви». Айжаркын на рынке уже несколько лет и говорит, что с каждым годом клиентов становится все меньше.
Зарплата у Айжаркын фиксированная – 25 тысяч сомов в месяц (в эти дни курс сома к рублю практически один к одному). Такая зарплата считается очень хорошей.
– Другие девочки получают по 300–400 сомов за выход (один рабочий день – прим. «Ферганы») плюс проценты с выручки. Не в сезон выходят совсем копейки. А ведь мы еще тратим на дорогу, еду, воду и туалет – это минус 4–5 тысяч от зарплаты, – говорит продавщица.
Для бизнесмена аренда контейнера в зависимости от места стоит от 15 до 60 тысяч сомов в месяц. Еще нужно оплатить патент (1500–2000 сомов) и земельный налог (2.300-10.000 сомов). Айжаркын уверена, что если так пойдет и дальше, «Дордой» долго не протянет.
– Ездить на «Дордой» – это часть нашего менталитета. Мы же годами покупали одежду только здесь, поэтому люди уверены, что и сейчас здесь дешевле, – отвечает мне Айжаркын на вопрос, почему люди все еще ходят на рынок. – Мы, например, делать скидки не можем, потому что хозяин открыл точки по продаже нашей обуви и в ТЦ, так что цены везде фиксированные. Но в целом рынок же создан, чтобы торговаться. Тем более, что сейчас цены тут не такие и низкие. Я как-то в ТЦ купила платье за 450, а потом нашла точно такое же здесь, но уже за 650 сомов. Так что сегодня «Дордой» на дурака рассчитан, так и напишите!
Торговые ряды. Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
За разговорами незаметно доехали до самого рынка. Жизнь здесь кипит, но не так бурно, как раньше. Если несколько лет назад в центральном ряду нельзя было протолкнуться, то сейчас можно совершенно спокойно остановиться и даже сделать кадр. В каком-то смысле конкуренция пошла рынку на пользу: его стали облагораживать, начали перестройку некоторых рядов, а у центрального входа поставили деревянные кадки с хвойными деревьями. Правда, при температуре выше 40 градусов и без полива зеленые эти деревья быстро принимают сомнительный желтый цвет.
Прохаживаюсь по рядам, разговариваю с торговцами, рассматриваю товар. Становится очевидно, что после вхождения в ЕАЭС началась кардинальная реорганизация «Дордоя». Если раньше большая часть рынка отводилась под китайские товары, сейчас их начали заменять отечественные. Сегодня рынок делает ставку на самопошив, который покупают россияне и казахстанцы. В традиционно «китайской» части рынка, которую местные зовут Джунхай, всегда продавалось только привезенное из Китая. Но даже и здесь теперь торгуют бантами, платьями и платками, которые, судя по биркам, сшиты в Киргизии.
Тем не менее, товаров из Китая по-прежнему много. Но много появилось и турецкой продукции. В одном ряду я заметила сваленную в кучу одежду по очень низким ценам – всего 50 сомов за футболку или за детское платье. Оказалось, этот товар пришел из Узбекистана, сделан из стопроцентного хлопка.
Невооруженным глазом видно, что на «Дордое» затишье. Многие контейнеры закрыты, на них висят объявления о сдаче или продаже торгового места. Тут же без работы сидят «тачечники» со своими тележками на толстых колесах, на которых, кажется, легко можно увести носорога. Их заработок, как они сами говорят, в последнее время упал в несколько раз.
Объявления на рынке. Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
«Дордой» спасут бедняки?
Впрочем, не везде все так уныло. Относительно бойкая торговля идет в самых дешевых – китайских – рядах. Я разговорилась с продавцом обуви Марленом, который еще несколько лет назад работал в Новосибирске, где зарабатывал до 50 тысяч рублей. На родину он вернулся, так как настало время жениться. Сейчас его зарплата – от 15 до 30 тысяч сомов, в зависимости от сезона. Марлен подтверждает информацию о том, что китайские визы получать теперь сложно. Однако на его торговле это не сказалось – все деловые вопросы давно решаются через интернет.
– Модели заказываем по Instagram и WeChat, деньги отправляем переводами, товар получаем по карго, – говорит Марлен. – Не боимся платить первыми – китайцы же честные, никогда не обманут! Проблема только одна – обувь, такая красивая на картинке, не всегда такая же в реальности.
По его словам, «цены на Китай» выросли в среднем на 20-40%.
– Цена складывается из стоимости товара, оплаты таможенных сборов, расходов на перевозку и аренду контейнера, ну и наценка, конечно, – объясняет парень. – Покупателей хоть и стало меньше, но «Дордой» не вымрет, людям всегда будет нужна дешевая обувь. Правда, если раньше мы в день продавали по 10–15 пар, то сейчас продать пять – уже хорошо.
Я с Марленом согласна: эта часть «Дордоя» не вымрет хотя бы по той причине, что в Киргизии слишком велика разница между богатыми и бедными. Вокруг «Дордоя» десятки новостроек, населенных внутренними мигрантами. У них нет возможности покупать обувь у Айжаркын по $100 за пару, а вот шлепанцы и кроссовки Марлена за 300–700 сомов им вполне по карману.
Отправляюсь к «европейским рядам». Продавцы признаются, что у них товар на самом деле тоже из Китая, но лучшего качества и, соответственно, выше по цене. Здесь покупателей не видно, так что продавщицы собираются в кучку и беседуют со мной. В отличие от Марлена, они настроены пессимистично – рынок умирает.
Скучающие грузчики. Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
– Если раньше здесь каждый второй был покупателем, то теперь остались практически одни продавцы, – рассказывает Татьяна, которая работает на рынке уже 15 лет. – Сейчас «Дордой» выживает за счет самопошива и продаж товара на оптовых рядах. Например, пошитые в Киргизии блузки продаются здесь по 250–300 сомов, а в Москве их перепродают уже по 1200 рублей. Что касается нас, то наша прибыль всего 10% за вещь, которую мы купили за $100. С чего нам жить? Мы, как можем, снижаем цену на товар, но продажи все равно не идут – настолько обнищал народ.
При такой конкуренции дешевому китайскому товару помогает выживать его качество. Надежда рассказывает, что товар в последнее время стал заметно лучше: теперь обувь не рвется за один сезон.
– Я сама купила шлепки «на китае» за 170 сомов – третий год ношу, – говорит она мне. – Сюда я, правда, в другой обуви прихожу.
Но если торговля умирает, почему эти женщины до сих пор стоят на рынке? Причин несколько. Во-первых, они владельцы контейнеров, которые сейчас никто не возьмет в аренду. Во-вторых, они начинали работать на рынке 15–20 лет назад, привыкли и не готовы что-то менять. Ну и, наконец, дамы находятся уже в том возрасте, когда найти другую работу в городе им будет очень непросто.
Швеи бегут с корабля
Иду дальше. И тут продавцы стоят без дела: кто-то курит, кто-то пьет кофе.
Продавец плова. Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
Айгуль работает реализатором в контейнере, где продается турецкая одежда. Получает 300 сомов за выход и проценты с продаж, на рынке уже 12 лет. Рассказывает, что сейчас выживают те, у кого контейнеры находятся в собственности. Арендаторы «сдулись»: аренда в элитных – то есть самых часто проходимых – рядах может доходить до $800-$1000, а платить такие деньги не из чего.
– Сейчас на рынке продают все подряд. Когда возникли таможенные и визовые проблемы с Китаем, продавцы начали завлекать покупателей товарами из других стран. Стало много Индии и Турции, – говорит Айгуль. – Кто наши клиенты? В основном, казахи – их стало много после обвала тенге. Не поедут же они искать товар в наших торговых центрах. В целом, торговля идет неровно. Бывает, что из Казахстана оптовики приезжают, товар забирают линейками (то есть берут все размеры – прим. автора). А наши жители не поедут на «Дордой». Зачем, если возле каждого дома стоит торговый центр?! Хотя, если нужно подешевле, – тоже к нам идут. Разница между ценами на наши костюмы здесь и в ТЦ – 1500–2000 сомов, для кого-то это большие деньги.
Отвечая на вопрос, как шла торговля 10 лет назад, Айгуль рассказала, что «времени стоять и разговаривать» не было.
– Я приходила, открывала контейнер и быстро выпивала кофе. Потом уже не было времени присесть или поесть, даже в туалет сходить. По нескольких тысяч сомов в день зарабатывала, а тогда, при низком курсе доллара, это были большие деньги. Сейчас по-другому. Позавчера, например, заработала тысячу сомов, а вчера отработала всего на триста, даже почина не было. Раньше у нас за выход было 200 сомов и проценты с продаж. А как продажи упали, мы попросили поднять ставку за выход хотя бы до 300.
Сказывается на продажах и развитие интернета: молодежь теперь заказывает одежду со всего мира, не подошла – можно обменять на другую или получить деньги назад.
Торговец обувью. Фото Екатерины Иващенко, «Фергана»
Иду дальше. Еще одним открытием дня для меня становится появление ряда с национальной одеждой: калпаки, войлочные тапочки, женские костюмы и мужские чапаны. Вот тут торговля идет бойко. По словам продавцов, их покупатели – учителя, работники социальной сферы, туристы, но основная масса – это казахи и киргизы, которые устраивают той. Одежду в этом случае покупают не только для виновников торжества (юбиляра или отца невесты), но и в подарок присутствующим. Очевидно, что продукция в национальном стиле будет пользоваться спросом всегда – ведь поминки, свадьбы и другие торжества в странах Центральной Азии проводят во время любых кризисов.
Подхожу к рядам самопошива. Тут вроде толп покупателей тоже не видно, но на самом деле они тут и не нужны. Сюда приходят потрогать товар, посмотреть лекала и договориться об оптовых поставках в города России. Людмила, которая занимается самопошивом уже более 15 лет, рассказывает, что главным оптовым покупателем Кыргызстана остается Россия, затем идет Казахстан.
– В Казахстан как отправляли товар, так и отправляем, – говорит Людмила. – Правда, после высказываний Атамбаева возник момент, когда границу закрыли. Ладно, вещи не пропадают, а сколько протухло овощей и фруктов, люди потерпели убытки. С вхождением в ЕАЭС самопошива стало больше, но работать нам стало тяжелее. Во-первых, у нас мало профессиональных швей, все уехали в миграцию. Только из моего цеха 10 швей уехало, кто в Россию, кто – в Турцию и Корею. Во-вторых, в России то выборы президента, то чемпионат по футболу – это тоже сказывается на сбыте товара. В-третьих, сейчас вещи надо шить дешево, качественно и разнообразно. А нам иной раз это невыгодно: цены в Киргизии на аренду, электроэнергию, налоги повышаются, поэтому новые цеха в кризисе – они наработать клиентуру не могут. Это раньше мы ничего не успевали, лишь бы нашить, неважно как – все равно все продашь. Сейчас по-другому. Мы подстраиваемся под клиента: хочет – нашьем дорогое под бренд, хочет – сделаем подешевле. А вот отправлять товар через границу благодаря ЕАЭС стало, и правда, дешевле и проще.
Людмила тоже говорила о переориентации «Дордоя». Но и тут свои трудности.
– Доля самопошива увеличивается, но возникли проблемы с закупкой ткани в Китае – сейчас нам в долг ткань никто не дает. Стало меньше «китая» и больше «турции». Турецкое всегда было дороже, но им надо выживать. Они не хотят терять наш рынок, поэтому вслед за Китаем стали производить дешевые вещи. Думаю, что «Дордой» еще минимум лет пять просуществует. Судите сами: наша страна заняла свою, довольно серьезную, нишу и для китайского, и для российского рынков. Очень много людей живут и кормят свои семьи благодаря нашей стране, поэтому им «Дордой» нужен, как и нам, – подводит итог Людмила.
Екатерина Иващенко
