Многие в Казахстане озабочены принятием поправок в Кодекс законов «О здоровье народа и системе здравоохранения», которые вызывают бурные обсуждения в социальных сетях и на общественных слушаниях. Например, речь идет о презумпции согласия на изъятие внутренних органов у пациентов, а также о размерах предоставляемых бесплатных и платных услуг.
Известный детский врач Каиргали Конеев, активно выступавший против приватизации единственной детской стоматологической больницы в Алматы, ответил на вопросы «Эха Казахстана», прокомментировав новые поправки в Кодекс.
– Э.К. Как Вы оцениваете поправки в Кодекс «О здоровье народа и системе здравоохранения»? Для чего вообще принимается этот законопроект?
– К.К. Предлагаемые поправки в Кодекс «О здоровье народа и системы здравоохранения» совершенно сырые, не учитываются интересы самого народа. В этом законопроекте под маской острых социальных тем (вакцинации, трансплантации) сокрыты увод внимания общественности от насущных проблем здравоохранения, лоббирование интересов медицинских ВУЗов в ущерб медицинского образования с целью личной наживы. В Кодексе прописываются коррупционные механизмы, например, усиливается государственный контроль в области независимого санитарного аудита. Эти механизмы в действующей редакции были успешно отменены, в новой редакции предлагается волокита и чиновничий контроль, который сделает независимый аудит, зависимым от чиновников. Это стирает сам принцип «независимости» аудита.
В новом Кодексе много ошибок, даже начиная с понятийного аппарата Кодекса. Например, в статье 1 подпункте 79 сказано, что «Менеджер здравоохранения – первый руководитель, осуществляющий управление государственной медицинской организацией».
А что, его замы не менеджеры здравоохранения? А руководитель негосударственной частной медицинской организацией – не менеджер здравоохранения? Работники организационного методологического отдела – не менеджеры здравоохранения?
В подпункте 91 сказано, что «Организация здравоохранения – юридическое лицо, осуществляющее деятельность в области здравоохранения».
Только юридическое лицо? А филиалы без образования юридического лица – не организации здравоохранения? Фельдшерско-акушерские пункты не организации здравоохранения? Семейно-врачебные амбулатории, например, индивидуальные предприниматели – не организации здравоохранения?
В подпункте 102 сказано, что «Лечащий врач – врач, оказывающий медицинскую помощь пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации».
А если пациент вышел из медицинской организации, то врач, который лечил и дал рекомендации что делать на дому, не является уже лечащим врачом? Участковый терапевт, который осмотрел больного и назначил лечение на дому (не в медицинской организации) – не лечащий врач? И таких вопиющих ошибок очень много в Кодексе.
– Э.К. Многих активистов беспокоит вопрос трансплантологии и наличие презумпции согласия граждан на изъятие внутренних органов. Как Вы прокомментируете это положение?
– К.К. Презумпция согласия на изъятие органов это совершенно преждевременный шаг. В этом вопросе в Кодексе идет противоречие статьей. Например, эвтаназия запрещена статьей 171, тогда как в Статье 170 содержится определение биологической смерти и говорится об условиях прекращения или продолжения искусственных мер по поддержанию жизнедеятельности органов трупа. Так вот, согласно Пункта 3 – Искусственные меры по поддержанию жизни могут быть прекращены только при: «1) констатации биологической смерти; 2) необратимой гибели головного мозга, зафиксированной консилиумом».
Смерть мозга — это не биологическая смерть человека, соответственно, прекращение оказания медицинской помощи является ничем иным, как пассивной эвтаназией.
Да и само определение смерти мозга в Кодексе скопировано с Википедии, тогда как критериев определения смерти мозга по рекомендации американской ассоциации реаниматологов множество. В Кодексе прописаны всего 5 критериев. Это повышает риски диагностических ошибок. Даже в ведущей мировой медицинской державе США (на сегодня США выдает около 80% всех медицинских научных открытий в мире) не исключены диагностические ошибки. Так, например, известна история как 27-летний сын некоего Дж. Пакеринга перенес несколько инсультов и впал в кому. Медики зафиксировали у него смерть мозга и хотели отключить от аппарата искусственного поддержания жизни, однако Дж. Пакеринг умолял врачей не отключать его и в итоге, получив отказ, приехал в больницу с винчестером и забаррикадировался в палате сына. Когда спецназ взломал дверь в этот момент сын очнулся и сжал руки отцу. Оказалось, что смерть мозга была диагностирована ошибочно.
Если в США не исключены диагностические ошибки, то значит в Казахстане ошибок будет очень много, так как не подготовлены кадры и нет четких клинических практических рекомендаций.
Да, вопросы трансплантологии актуальные, но эти вопросы нужно решать поэтапно. Сначала нужно подготовить кадры, научно-практическую базу, адаптированную в реалии здравоохранения Казахстана. Даже в этом случае презумпция согласия будет носить огромные риски для национальной безопасности страны.
– Э.К. Сейчас многих беспокоит дальнейший процесс коммерциализации и приватизации сферы здравоохранения, в связи с чем закрываются больницы, амбулатории и станции скорой помощи. Этот законопроект связан как-то с этим процессом?
– К.К. Совершенно верный вопрос. Сейчас идет волна приватизации. В большинстве случаев приватизация проводится в «темную» с нарушением действующего законодательства. Приватизируют сами чиновники через своих родственников за государственные деньги, не вкладывая ни копейки инвестиций. Этот Кодекс направлен именно для увеличения доходов владельцев клиник, главврачей госбольниц и министерства здравоохранения.
Например, в проекте Кодекса выражение «обязательное социальное медицинское страхование» встречается 122 раза и регламентирует медицинскую помощь при внедрении этой системы. И соответственно не принятый вовремя Кодекс препятствует старту другого антинародного Закона «Об обязательном социальном медицинском страховании». Как мы знаем, по иерархии Кодекс находится выше Закона. А старая редакция Кодекса не предусматривает механизмы финансирования и хозяйственной деятельности субъектов здравоохранения в условиях ОСМС. Мы очень скоро увидим правовую коллизию.
– Э.К. Грядут ли, по Вашему мнению, сокращения сотрудников бюджетных медицинских организаций?
– К.К. Думаю никакого сокращения штатов не будет, а напротив будут наращивать административные штаты. Министерство говорит постоянно о нехватке кадров. Но если задуматься, то у нас в стране идет наоборот переизбыток кадров. Кадровая политика в здравоохранении проводится совершенно бездарно.
– Э.К. Что на самом деле нужно для оздоровления самой сферы здравоохранения?
– К.К. Для оздоровления самой системы здравоохранения в первую очередь нужно чтобы нынешняя команда Минздрава подала в отставку. Каждый день нахождения на посту министра Биртанова стоит жизни казахстанцев, стоит жизни ни в чем не повинных детей. Например, в 2014 году министр здравоохранения Черногории Миодраг Рагунович самовольно подал в отставку после гибели 1 ребенка в больнице, где бушевала инфекция. А казахстанский министр Биртанов после гибели ребенка от ветрянки дал поручение чтобы провели внеплановую проверку медицинских организаций, где лечился ребенок. Это показывает воочию всю черствость нашего министра.
Второе самое главное, что нужно сделать – это борьба с коррупцией. Нужно разграничить функции системы здравоохранения. Из структуры Минздрава нужно вывести контрольно-надзорную функцию – Комитет контроля качества и безопасности товаров и услуг нужно вывести из подчинения Минздрава на прямое подчинение главы государства. Нужно вывести финансирование из структуры Минздрава. Также Фонд ОСМС нужно вывести из подчинения Минздрава, сделать отдельной структурой, которая подчиняется Национальному Банку.
Также нужно для улучшения здравоохранения провести ревизию нормативно-правовых актов. В здравоохранении очень много отраслевых НПА, которые противоречат друг другу и где прописаны коррупционные механизмы.
Фото: efimovna.ru
